Все чаще мы слышим, как то или иное явление в культуре, религии, социуме классифицируется как "живое" или "неживое". Критерии "живого" почти неуловимы, но на него слетаются, как мотыльки на свет, люди, которые еще не открыли в себе эту самую Жизнь, но ищут и чувствуют ее проявление в других. И как часто возникает соблазн "зафиксировать" Жизнь, записать ее (чтобы она снова "возникала" при произнесении тех самых слов), сфотографировать ее (чтобы, посмотрев на ее фото, она снова "зашевелилась" в нас). Ну, а затем из слов, графиков, описаний процессов создать систему, мировоззрение, которое впоследствии претендует на то, что оно, само по себе, сможет гарантировать наличие того, что в нем написано. Так возникают Священные Писания, Требники, Сборники священных гимнов.

Из слов, сказанных живыми (пробужденными) людьми, - которые, чаще всего, даже не заботились о том, чтобы эти слова были записаны, - из слов, сказанных в конкретном контексте и конкретным людям, создаются концепции, мировоззрения, вероучения. Далекие последователи первых учеников создают описания реальности для уже своих последователей. У "наставников" вполне благие цели - они помогают ученикам "справиться" с непростой и постоянно изменяющейся реальностью, составляя маршруты движения, предлагая "правильную" карту описания. И никого из последователей не удивляет то, что карта может уже давно не соответствовать территории. Территория изменяется ежесекундно, но достоверность карты под вопрос не ставится, ведь карта - Священная, была записана со слов "великого и святого учителя".

И поэтому к засохшему терновому кусту в Синайской пустыни продолжают водить экскурсии, забывая сказать, что куст-то ни при чем. Что-то происходило с Моисеем, куст был просто внешней проекцией происходящего у Него внутри. На желании сохранить дух великого такого-то основана целая индустрия музеев, вера в то, что отголоски поэзии или музыки хранят дачи или дома поэтов и музыкантов. Но ведь со-звучие рождается внутри нас и создает его именно то, что написано, да и то при условии, что проживается, проигрывается исполнителем и в моменты, когда наши души готовы слышать, то есть находятся на той же волне...

И в Иерусалим ко Гробу Христа толпами ездит народ, однако никто не смущен тем, что Гроб пуст, а что Учитель сказал, что "не на горе сей, и не в Иерусалиме будете поклоняться Отцу. Но настанет время и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в Духе и Истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе. Бог есть Дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в Духе и Истине" (Ин. 4, 21-24). Дух и Истина не "где-то", а всегда "здесь".

Итак, ученикам последователей хорошо живется в планетарии, созданном из слов, причинно-следственных связей и описаний. "Дети, взгляните на звездное небо над вами! Миллионы лет..." Проблемы начинают возникать, когда в планетарии начинает протекать крыша, а ученики боятся выйти за пределы привычного, понятного и такого родного мира. И если кто-нибудь все-таки решается на "выход за пределы", то чаще всего не звездами проверяет достоверность карты, а ставит под вопрос само звездное небо, но не карту, которая "древняя, священная, а потому непогрешимая".

А что если, выходя, карту оставить в планетарии? Выйти, просто смотреть на небо и увидеть только То, что Есть. Без объяснений и классификаций. Если отказаться от желания составить новую карту? Перестать вслух восторгаться небом, чтобы не мешать другим своими интерпретациями увидеть его. Просто быть, наслаждаться его беспредельностью и тишиной. Без слов, не пытаясь "втянуть" кого-то в этот процесс. Небо в любом случае ведет себя непредсказуемо, не соотносится с нашими ожиданиями и достаточно спокойно относится к нашим попыткам дать ему точное описание. Более того, это с Земли оно воспринимается как небо, а из Космоса как необъятность, пространство, пустота, беспредельность.

И с каждой точки Земли, в каждую отдельную секунду, через призму настроения того или иного человека оно иное каждый раз. Небеса на закате в Карелии, восход солнца в Тихом океане, полуденные небеса во Флориде, звездное небо в степи Казахстана... Каждый раз мы видим их по-разному. Когда мы смотрим на мир "из себя", нам кажется, что Божественный Художник для каждого из нас рисует картину небес каждый день, ежесекундно... Но что же произошло с нами, человеками, когда мы стали спорить и полемизировать о том, насколько каждый из нас правильно понимает то, что происходит в то или иное мгновение, вместо того, чтобы хотя бы услышать, как увиделось это же небо нашему ближнему? Как получилось, что невзначай оброненные слова Учителя стали поводом для войн между народами, странами, мировоззрениями?

В своей Сущности (как учит Православное Богословие) Бог непознаваем, доступны для познания и описания, как учит св. Григорий Палама, только Божественные энергии. Св. Дионисий Ареопагит говорит о том, что подлинное Богопознание включает "путь отрицаний" или "познание Бога через незнание", поскольку неисчерпаемая полнота Божественной жизни не может быть полностью выражена на языке тварных категорий и образов. Вследствие этого богослов должен применить метод исключения всех тварных атрибутов и аналогий для раскрытии превосходящей тварный разум Божественной жизни, а также употребить превосходные степени в используемых категориях (например, "сверхбытие", "сверхблагость").

Согласно св. Дионисию, будучи выше всякого тварного бытия, Бог недоступен не только для чувственного, но и для умственного познания. Возвышаясь над всякой тварной сущностью, Он "существует пресущественно". Он бесформен и безОбразен. Являясь Причиной всего чувственно познаваемого, Бог не есть тело, "не имеет ни образа, ни вида, ни качества, или количества, или величины; на каком-то месте не пребывает, невидим, чувственного осязания не имеет; не воспринимает и воспринимаемым не является". Богу не присущи качества материи, Он не имеет "ни изменения, ни тления, ни разделения, ни лишения, ни излияния, и ничего другого из чувственного". Бог также несопоставим и с созданным Им Самим умопостигаемым миром. Он не есть тварная душа или ум, лишен человеческой мысли или слова, "не число и не порядок, не величина и не малость, не равенство и не неравенство, не подобие и не отличие..." К Богу не применимы ни утверждение, ни отрицание, о Нем в собственном смысле даже нельзя утверждать, что Он существует. Как пребывающий за пределами всякой тварной сущности и бытия, Он, в конечном счете, безымянен и есть "само небытие".

Если Бог непознаваем чувственным восприятием или спекулятивным мышлением, то Он познаваем мистически. Для этого необходим путь очищения, выражающийся в "отрешении" от всего сущего. Христианин должен отрешиться от всякого познания, преодолеть чувственные и умственные образы. В процессе внутреннего сосредоточения и "вхождения в самого себя" христианский аскет вступает в священный мрак "неведения" и "молчания".

При этом его апофатическое незнание Бога претворяется в совершенное познание, несоизмеримое со всяким частичным познанием. Это познание есть непосредственное мистическое знание Божества, в котором души христианина касается Божественная благодать, христианский подвижник "осязает Божество", созерцает нетварный Свет. Соединяясь с Богом, христианин достигает обожения, которое и есть истинное познание Бога, осуществляемое без человеческих слов и понятий действием Самого Божества.

С.В. Посадский. Апофатическое богословие

Апофатическое богословие (в переводе с древнегреч. - апофатикос - "отрицательный"), или негативная теология - это, согласно Википедии, богословский метод, заключающийся в выражении сущности Божественного путем последовательного отрицания всех возможных его определений как несоизмеримых Ему, познании Бога через понимание того, чем Он не является. В противоположность положительным определениям утверждаются отрицательные: "безгрешный", "бесконечный", "бессмертный", "ничто". (на рисунке - древнейший иероглиф "безымянного" Дао)

Читайте также:

Состояние мукти и мокша /12.09.2015/
Махадев сказал: "Рай и ад - просто состояния наших умов. Они проявляют нашу неудовлетворенность, состояние неудовлетворенности. Они символизируют наши стремления, наше желание счастья и нежелания печали. Они - показатели нашей привязанности или непривязанности.
О том, кто свободен от вожделения и удовлетворен своими обстоятельствами говорят: "живет на Небесах", потому что такой человек свободен от похоти, гнева и жадности. А при отсутствии удовлетворения похоть, гнев и жадность навечно прокладывают греховный путь к человеку. И такой недовольный человек, даже имея все пути к счастью и получив все блага мира, всегда будет иметь состояние ума, подобное аду... Читать далее »

Проблема последователей: Петр и Павел /14.04.2011/
Никакое другое послание не было так искажено, как послание Христа. Та церковь, которая сформировалась на основании доктрины Павла, ничего не имеет общего, как в духе, так и на практике с тем, что Иисус хотел выразить своей жизнью. В этом виновен не только Павел, но и Петр, который был амбициозной личностью, выдавая себя в писаниях за последователя Христа.
Все великие учителя после своей смерти имели последователей, которые искажали, или давали частичную интерпретацию учению мастера. Среди наиболее известных, несомненно, Абу Бакр, который взял на себя миссию преемника Пророка, в то время как Мухаммед много раз ясно указывал на Али как на своего последователя. (Читать об этом подробно здесь). Махакашьяпа вместе с Анандой был одним из первых последователей Будды. После смерти Будды он взялся руководить Санкхья и исказил послание Озаренного, уйдя в сложную метафизику, в то время как цель Будды была всего лишь показать, что каждый человек может достичь Озарения. То же самое можно сказать о Платоне с Сократом и о последователях гуру Нанака, Кабира и Шанкарачарьи в Индии. Нанак пытался соединить мусульман и индусов с тем, чтобы устранить сектантство, основать единую универсальную религию. Вместо того, чтобы идти по этому пути единения и упрощения, его последователи создали еще одну дополнительную религию сикхов, что еще больше усложнило религиозные проблемы субконтинента. Кабир отрицал кастовую систему, но после его смерти его ученики создали новую касту последователей Кабира: Кабир Пантхи... Читать далее »

Клайв Льюис. О сочетании добра и зла и о величайшем грехе /10.11.2010/
Клайв Стейплз Льюис - английский литератор и филолог...
Так или иначе, люди постоянно тщатся сочетать небо и ад. Они считают, что на самом деле нет неизбежного выбора, и, если хватит ума, терпения, а главное - времени, можно как-то совместить и то, и это, приладить их друг к другу, развить или истончить зло и добро, ничего не отбрасывая. Мне кажется, что это тяжкая ошибка. Нельзя взять в путь все, что у тебя есть, иногда приходится даже оставить глаз или руку. Путь нашего мира - не радиусы, по которым, рано или поздно, доберешься до центра. Что ни час, нас поджидает развилка, и приходится делать выбор. Даже на биологическом уровне жизнь подобна дереву, а не реке. Она движется не к единству, а от единства, живые существа тем более разнятся, чем они совершеннее. Созревая, каждое благо все сильнее отличается не только от зла, но и от другого блага...
Существует пoрок, от которого не свободен ни один человек на свете; но каждый ненавидит его в ком-то другом, и едва ли кто-нибудь, кроме христиан, замечает его в себе. Я слышал, как люди признаются, что у них плохой характер, или даже в том, что они тpyсы. Но Я не припомню, чтобы когда-либо слышал от нехристианина признание в этом пороке. Зато я очень редко встречал неверующих, которые были бы хоть немного снисходительны к этому пороку в других. Нет порока, который так oтвращает от человека, и нет порока, который мы меньше замечаем в себе. Чем бoльше этот порок у нас, тем бoльше мы ненавидим его в других... Читать далее »